Иван Ургант вспомнил о подаренном Михаилу Боярскому стриптизе

Николай Солодников и Иван Ургант изготовили видео «Иваново детство». Интервью стилизовано под вечор-презентацию несуществующей книги Урганта «Припухлые кандалы жизни». Николай и Иван общат, фланируя по значительным для Ивана площадям мощь Санкт-Петербурга. Часть видео, озаглавленная «Первый канал», посвящена каналу Грибоедова.

Иван Ургант вспомянул в интервью о самом несимпатичном моменте собственной обучению в институте. Шоумен сообщил, как практически завалился на своем первом экзамене по сценической выступлению, который получала Евгения Кириллова – жена заслуженного функционера искусств России Валерия Галендеева.

- Это было лихо так, - сознался Иван Ургант в интервью Николаю Солодникову на YouTube. – И Евгения Ивановна подошла ко мне и сказала: «У вас подобной папа, старичина», — ну, всех зачислила, — «А вы так невозможно это сделали». Меня всегда попрекали моими родными.

С самоиронией Иван Ургант сообщил, как просыпал репетиции в институте, хотя от его квартиры до них было идти дословно полминуты:

- Я работал в ночном клубе, и поутру в полусне звонил своему преподавателю и говорил, что не смогу придти, потому что у меня «легла глазок». Теперь я понимаю, что если я и сразил в собственной жизни свою наилучшую роль, то именно эту.

Сообщил артист и о сорокалетии Михаила Боярского, на какое юбиляр получил в презент представление.

- Девушка обнажила ему грудь прямо в лицо! – упоминает Иван Ургант. – Она на нем извивалась, а мне было 12 лет и у меня руки тряслись! Это был наиболее неприличный момент в моей жизни. На прощание Михаил Боярский сказал: «Иван, не болей – мне было так неловко, как тебе».

Иван Ургант также сообщил, как в 14-15 лет прогуливался хмельным на спектакль собственной мамлил.

- Мы с моим ином Левосторонной хлебнули – тогда реализовываться горилка в 330-граммовых дюралевых банках, какая называлась «Чернейшая погибель». Мы приобрели таковую банку, брали также две банки пива и отправь на спектакль «Автор празднества». В театре мой друг завязал целоваться с девушкой, а я сидел – и у меня в зеницах было две матери на сцене.