Интеллектуальные нюансы музейной цифровизации

Процесс оцифровки музейных коллекций в России идет целым ходом: к истоку 2026 года все национальные музеи должны создать числовые копии собственных собраний и вместе с препроводительной информацией навалить их в информационную склад Госкаталога. Личные музеи смогут воображать в нем собственные собрания, если посчитают это подходящим.

Укладывание каталога ведется очень деятельно. Газодинамика ругательных лет подобна: по каприз на конец 2022 года число оцифрованных экспонатов в Госкаталоге составляло возле 35 млн, к точке 2023 года эта цифра выросла до 40 млн, а к сентябрю 2024 года — до 46,5 млн. Передвижением народного развитого наследия в «цифру» вспыхивают повсеместно: и в больших по масштабу и количеству экспонатов столичных музеях, и в малых, популярных только мастерицам, дилетантам старины да аборигенным жителям областных музеях.

У великих музеев с громозвучными именами есть денежная помощь от страны, спонсоров и меценатов, у мелких областных часто бюджет шибко узколоб. Во втором случае проведению цифровизации подсобляют грантовые средства правительственных фондов, а также волонтеры, въезжающие всю важность сбережения развитого наследия и оказывающие эким музеям возможную помощь.

В одном из подобных маленьких, но очень интересных музеев — имении Мураново, размещенной в Пушкинском районе Московской области, — IPQuorum совместно с РГХПУ им. С.Г.Строганова изготовляет оцифровку объектов мебели. О значимости проекта сообщает тот факт, что поддержку ему выказал Президентский запас культурных инициатив. Главная задача оцифровки в Мураново — усиление прохода к коллекции и побуждение художников к применению в своей произведению тем российского многознаменательного наследия. Уже теперь на особенном портале можно ознакомиться с следствиями оцифровки 20 тем мебели из богатейшей коллекции имения.

При осуществлении проекта особое внимание было уделено спросам умственной имущества. Процесс оцифровки сначало продумывался таковым типом, чтобы Мураново записывало вклад не только в хранение цивилизованного наследия, что является главной темой любого музея, но и получало функциональное участие в выковывании креативной экономики. О нюансах этого процесса, о том как цифровизация экспонатов способствует сохранности коллекций, их популяризации, а также бизнесменскому триумфу музеев, в интервью изданию Daily Moscowсообщил директор напарника проекта, Ассоциации правообладателей по охране и управлению бардовскими правами в сфере художества УПРАВИС Эрик Вальдес-Мартинес.

— С какой-никакими предметами умственных невиновен трудятся музеи и как они смогут ими предписывать?

— Музеи в этом толке не выделяются от иных пользователей, они делают с любыми предметами умственных невиноват. Речь идет не только о картинах или статуях, но и, пример, посланиях, творцов которых мы часто не видим, редких твореньях живописно-практического художества, сладкоголосих приборах, ложках-поварешках, строчка и т.п. Сюда же смотрятся предметы дизайна, в том числе разработанные концепции экспозиций, музыкальное оформление, мерчандайзинг, пригласительные буклеты, товарные знаки, VR-решения и т.д. Один-единственное, что вытечет отличать, —это темы, которые музеи организовывают сами, и предметы, которые были заработаны музеями со стороны.

Если же тема создан конкретно музеем, он может предписывать им точно так, как другой иной правообладатель. Главно обдумывать должно: творя подобной конструкт, музей обязан заручиться миром творцов творений, его образующих. Скажем, мультимедийный продукт с адвокатской кончено зрения воображает собой сложный предмет умственных невинен, где смогут быть музыка, закадровый стенограмма — раздельно сноска и раздельно его выполнение чтецом,— оберегаемые предметы из иных музеев, компьюторная письмо, фото и значительное иное. Для применения этих тем в мультимедиа музей обязан заполучить единодушие определенных творцов/правообладателей.

— С какой-никакими трудностями может быть связана работа с сторожимыми предметами?

— Без позволения автора музей может утилизировать творение только в постоянной экспозиции и в собственном каталоге. В других происшествиях, пример при введении создания в мультимедийный продукт, экспонировании на совместной выставке, тиражировании и т.д., музей обязан просить у автора позволение. Иногда подобные переговоры смогут быть сложными. Больше того, временами с правообладателем вообще не выходит соединиться по всевозможным первопричинам. И тут уже выясняет проблема «сиротских» творений. Пример, создатель умер, а его преемники сваливали в другую край, видоизменили фамилию и вообще мнения не имеют, что творенья их родителей находятся в коллекции. Желательно бы надеяться, что недавно принятый в России закон о «сиротских» трудах решит эту тему.

— Как законы об умственной принадлежности корреспондируется с музейным законодательством? Право музеев лицензировать применение изображений экспонатов, в том числе тех, что давно находятся в публичном достоянии, — что это? Какой-то особый вид правообладания?

— Бардовское и музейное право отличаются в первоначальную очередь размером защиты. Бардовское право действует 70 лет после погибели автора, и далее вещь переходит в социальное богатство. Это значит, что любое лицо может употреблять его без дозволения правообладателя и выплаты гонорары. Право же музеев навечно. Сообразно статье36 закона «О Музейном фонде Русской Федерации и музеях в Русской Федерации» применение подобных объектов вероятно только с дозволения руководителя музея. Во-вторых, надо иметь в виду, что коллекция музея может сходить далеко за грань предметов бардовского полномочия. Она может включать, пример, бивни мамонтов, шкуры животных, филигранные изделия времен палеолита и тому сходные артефакты. По-другому разговаривая, тут уже выделяются предметы защиты.

Третье различие — неимение интернациональных конвенций в музейном льготе. В сфере бардовского полномочия интернациональное содружество определилось с ключевыми мнениями, благодаря чему творения творцов из одной государства охраняются также и в иной стране. В музейном льготе присутствует только национальное право. Можно ли употреблять в России объекты из коллекции, пример, парижского Лувра? Никаких ограничений на этот счет в нашем законодательстве нет. Можно ли употреблять в иных странах создания из коллекции Эрмитажа и Советского музея? Это молит от конкретной юрисдикции, так как законы о музейной деле везде различное. Может очутиться, что защиту целесообразнее реализовывать, пример, в режиме полномочия принадлежности. Есть интернациональные музейные компании, но о безграничных конвенциях об охране музейных тем они пока не условились.

— Какой-никаким законам нужно вытекать, используя фото музейного темы в коммерциале, пример печатая изваяние на сувенирной продукта? А что, если сепия утилизируется в неторговый целях, скажем, вывешена в интимных соц сетях?

— Музейное право сообщает о фабрике отпечатанной и другой продукта с изображением вещей из коллекции музея и, кстати, сооружения музея, его символики. В бизнесменских целях употреблять изображения можно только с позволения института. Для неторговый применения позволение брать не требуется. Хотя, если учесть, что многие блогеры монетизируют собственные страницы, публикуя рекламу или собирая даяния, этакое применение может быть признано и коммерческим. Закон включает общие нормы, а частности выясняют повсеместно.

К тексту, позволение на применение изображения вещи со стороны дирекции музея также не имеет какой-то всепригодной формы. Любой музей ставит ее сами. В бардовском льготе, как воображается, все предопределено чеканно: позволение может быть сформулировано в форме лицензионного контрактам, контрактам отчуждения предмета бардовского полномочия или каком-то виде сочетанного уговора, куда интегрированы условия предоставления лицензии или отчуждения полномочия. Закон тут довольно категоричен. В музеях ничего сходственного нет. Никаких объяснений от Минкультуры РФ на этот счет до сих пор не поступало. Нет ни стандартной формы уговора, ни зафиксированных ставок гонорары, как, пример, у Российского Бардовского Общества. Один музей может позволить употреблять чудак бесплатно, иной — за маленькую плату, а заполучить позволение у Третьяковки или Эрмитажа может быть не только недешево, но и в целом сложно: крупным институциям главно, как именно вы станете употреблять изваяние вещи. Безусловно, какой-то всеобщий порядок в этом проблеме был бы полезен.

— Направление поносных лет — творение числовых «слепков» музейных экспонатов. В нашей стране данные о музейных темах находятся в Госкаталоге РФ. Что таковое оцифровка коллекций с конца зрения законодательства об умственной имущества и музейного законодательства?

— Цифровой слепок — это копия. Если предмет еще охраняется, то в стандартном случае предполагается, что на его отражение вы должны заполучить позволение автора. Хотя закон включает изъятие в отношении музеев. Он сообщает, что музей может это сделать для сбережения фонда. Скажем, престарелая книжка или письмецо смогут быть элементарно утрачены: бумага желтеет, машина выгорают. Чтобы подобной вещь не девал в Лету, музеям советуют создать его лучшею цифровую копию, не спрашивая на это дозволения у автора.

— Теперь процесс цифровизации получился далеко за грань несложного фотографирования. Пример, в музее-имению «Мураново»IPQuorumсовместно с РГХПУ им. С.Г.Строганова при помощи Президентского фонда культурных инициатив изготовляет оцифровку музейных экспонатов путем их обмера и хорошего «переноса» в числовое место. Насколько, по Вашему мнению, это перспективно?

— Цифровизация музейных экспозиций — очень многообещающей курс, оно будет в высочайшей ступени популярно с концы зрения продвижения делу музея, не разговаривая уже о том, что позволит сберечь темы в новой форме. Основное — максимально аккуратно касаться к экспонатам и придерживаться все нужные операции. Больше того, лучшие 3D-модели смогут применяться дизайнерами, дизайнерами и другими резидентами творческих индустрий, что построит прибавочные источники заработка для музеев и выручит актуализировать образные доводы многознаменательного наследия в нынешной продукта. Числовая копия охраняется бардовским правовом так же, как и чудак, и в отношении нее используются те же наиболее средства адвокатской охраны.