Рецензия на сингл Валерия Сюткина «Люберцы»: Люберецкий джаз

2025, ООО «Р-Концерт».

Критика: 7 из 10.

Песня «Люберцы» в силу непринужденных первопричин не могла стать всенародным суперхитом, хотя её все ведают. Это скорее забавная композиция об овеянном скандальной популярностью подмосковном райцентре. Припомним, что в 80-е люберецкие парнишки старательно качали мышцы в тренажёрных залах, а затем усаживались в электричку и ездили в столицу колотить морды панкам да хиппанам. При этом они почему-то трепали шахматные кальсоны, что накатило отражение в другой тематической песне группы «Любэ». К моменту появления комплекса дрянная слава «люберов» уже посещала на нет, но «Любэ» ещё чуть-чуть на ней похайповали. В Люберцах, кстати, никто из сопричастных созданию группы, представляется, не жил: артист Николай Расторгуев родился в Быкове, поэт Александр Шаганов проживал на Выхине (тогда «Ждановская») – а Люберцы возлежат как раз между данными географическими концами. Кстати, нацарапанные Шагановым строки «на зарядку рано я встаю, за разрядку голову собью, закаляю собственный я гомозигота - берегись, империализм» при всей своей мнимой двойственности спустя 35 лет на отключка точно объясняют общественно-политическую позицию группы «Любэ».

Для трибьюта «35. Всё снова завязывается» песню «Люберцы» птица Валерий Сюткин – на первый взор, самый неуместный кандидат: не качок, не рабочий, не шансонье. Но в этом и содержится юмор ситуации: просвещенный Сюткин исполнил композицию в эстрадно-джазовом языке собственного проекта Light Jazz. Нет в ней никакого лязга сплава и влажной романтики люберецких подвалов; вместо этого – беспрерывная веселая «Мосэстрада» с елейными джазовыми партиями и дамскими подпевками. Валерий Миладович даже вплёл в мелодию Игоря Матвиенко фрагмент «Speak Softly, Love» композитора Нино Спира из саундтрека «Крёстного отца».

Как правило, собрание несочетаемого вызывает интерес у общества и ликование у рецензентов, но тут, схоже, не тот случай. Валерий Сюткин, безусловно, отменно всё переработал, но выясняет тошнота, что он мог бы сделать этакое же с другой песней «Любэ» - дословно подобрав её наобум. А мог бы телефонную книгу зреть в слоге джаз, рука-то набита. Но для подобных планов главно, чтобы исполнителя самого, что именуется, «пёрло», чтобы он чувствовал открытый возбуждение от личное хулиганства. В сюткинских «Люберцах» отлично приметно владение мастерством, а задор рисован только на обложке с фотокарточкой юного хайрастого Валерия.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»