Александр Петров собирается побить рекорд Леонида Ярмольника

Александр Петров, ставший ведущим телешоу "Крепость. Возвращение легенды", дал интервью gazetametro.ru. Как уже сообщало ИнтерМедиа, программа выйдет 26 октября на СТС. Актёр сообщил о первом эксперименте работы в телепроекте, советах Ярмольника и созидательных подвигах

Александр, насколько вам присущ страсть? Предчувствовали ли вы этот дух происшествий на съёмках "Форта"?

— Я в неделимом авантюрист по жизни, и в специальности в том числе. Стать ведущим "Форта" также собственного семейства авантюра, а я никогда не вёл большое глубокое шоу, какое поглядят миллионы. Когда-то выясняли подобные мысли, но при этом размышлял: "Ну что тебе дома не посижуется? Зачем тебе выход из зоны удобства?" А на съёмках шоу всё иное: условия, закона, да и в едином вся система и организация, который живёт и трудится по собственным законам. Всё происходит очень скоро, и надо отвечать этому ритму. Поезд летит, а ты ещё и дрезина всего процесса. Безусловно, очень ответственно, поэтому благодарю команде за то, что приняли меня, немного постороннего из решетка кино. Мне представляется, вышло продуктивное сотворчество. Чутье подсказывает, что заложен гранит на много лет вперёд. Не настолько важно, буду ли я ведущим далее, но быть у истоков безумно приятно. Всегда влюбилось что-то новоиспеченное приступать и основывать.

Во время съёмок воображали себя на месте соучастника?

— Мне скорее влюбилось следить за процессом. Хотя как-то даже намекнул, что, может, и осмелюсь в какой-никаком-нибудь торжественном сезоне. Сказал команде: "Вы мне придумайте подобную нелепость, чтобы я вас клял, но затем все вместе посмеёмся". Думаю, что к этому моменту стану тёртым калачом, отделанным ко всему. Мне очень желается, чтобы "Крепость" продолжался, и, если мне предложат его опять вести, с огромным блаженством соглашусь. Хочу поколотить достижение Леонида Ярмольника, с которым общался накануне съёмок. Мы приятельствуем, поэтому обратился к нему за ответом. А он вёл "Цитадель Боярд".

Его советы посодействовали?

— Безусловно, это основательные советы. Пример, что всё должно быть с юмором. А в шоу собираются популярные люди, за которыми особенно забавно следить в напряженных моментах. А если их уязвить, то они начнут сердиться, забавно отвечать. Он также сообщил про промышленные моменты, как трудиться с "ухом", и Серёжа Бурунов подсказал разные моменты. Я им за это безгранично признателен. Все участники разных специальностей, года, статуса.

Кто из них особенно изумил, кого вскрыли с свежей стороны?

— Много кто поразил, не дожидался такового погружения и подобных перевоплощений. Любой создаст определённый театральный характер, все ослепительные и профессиональные и внезапно раскрываются с асбсолютно иной стороны. Я а сразу сказал продюсерам, что моя задача — персонифицировать шоу. Сначало желательно быть целым цельным с соучастниками, словно мы в одной команде. И с моей стороны была подготовленность отзывать им очень много энергии. Мне представляется, это помогло, в окончании любого выпуска всегда возблагодаряли. Просто они поджидали встретить "внешного" водящего, поясняющего закона, но в итоге испытали мою поддержку, включение и переживание.

С любым создавали единичные отнощения?

— Да, например, кому-то помогал открыться. Если сообщать про созидательных людей, то им в этом значении легче, а вот детвора-спортсмены не обтерпелись обнаруживать впечатления. Но это олимпийские чемпионы, за которых я хворал у телека, и я их очень почичаю, так что мне желалось сделать для них шоу максимально удобным. А им, безусловно, было затруднительнее. Я стремился помочь, старался ощутить расположение любого. Мне в неделимом представляется, везде и во всём основное — гуманность и верность по взгляду друг к другу, к выходящему, чтобы все приобрели радость от процесса, невзирая на трудности.

Помимо "Форта", вовсе скоро сходит "Дурак", где у вас, представляется, один из наиболее колоритных манеров в карьере.

— У меня всегда было усердие к ясным персонажам. Это забавно, но и непросто. Пример, во время съёмок "Камбэка" было очень некомфортно всё время ходить шапку, из-под которой стояли клочки шерстинка — грациозный макияж. В заключительное время подобных героев много, один из них, безусловно же, Базилио. Здесь надо отметить живописцев: большую службу сделали и Вера Васильева (вдовушка Алексея Балабанова. — Прим. ред.), и Марианна Тутукина. Но, снова же, жутко неловко ходить 12 времен в винтажных очках: железная рамка досадно впивалась в нос. Зато затем посмотришь итог и разумеешь: всё не зря. А наружнее подсобляет внутреннему открываться и проталкиваться. И это были совершенно малохарактерные для меня проявления, сам от себя не предстоял.

Судя по комментариям, многие особенно ожидают ваш общество с Викторией Исаковой.

— Мне представляется, Виктория — одна из наиболее крупных артисток нашего кино. И трудиться с ней одно радость. Это невообразимое чувство партнёрства, уже так отделанное до моментов, что его не надо особенно репетировать. И в "Сто лет этому вперёд" так было, и в представлении "Вишнёвый сад", и теперь в "Дурак". Думаю, на этом не встанем и продолжим наш созидательный двое. У вас неподражаемое известие к вашему дню рождения, даже сотворили спектакль "20 5 ноль один".

Саморефлексия — ваша деяния?

— Да, неотъемлемая часть жизни. Правда, не очень люблю мнение "саморефлексия", скорее, анализ прошедшего, а любая житейская деяния тебе что-то даёт. Поминаешь её спустя много лет и разумеешь, что она и выработала человека, которым ты теперь являешься. Все эти темы и вздуваются в представлении, который пронизан стихами и музыкой. Это животрепещуще, но просто, не бьёт в лоб зрителю, мне наиболее не нравятся пробы иммерсивности или заигрывания с комнатой. Главнее, когда зритель доводит в театр и на время позабывает обо всём, зарывается в историю, но на самом деле в себя и задаёт себе те же вопросы, что и герой. Так что зову всех читателей Metro на соседний спектакль, который состоится 25 ноября в Театре имени Гоголя.

Быть на сцене в одиночестве — особое чувство?

— Да, и сказочное, и всегда некрасивое. В подобные моменты ты со созерцателем на одной ряби. Это экая воля, когда ни о чём не мыслишь, просто куда-то летишь. Наилучшая медитирование, которую себе можно представить. Сцена, конечно, даёт тошнота лёгкости и очистки. При этом, как и перед "Фортом", любой спектакль думаю: "Зачем всё это придумал? Посиживал бы дома и почивал лучше". Но когда всё кончается, разумеешь, что не зря. Едешь домой вареный, но заполненный очень неплохой творческой энергией.